Карл Маркс: история Москвы полностью сфальсифицирована?

Фактчекинговая проверка сообщения:«Карл Маркс писал о том, что история Москвы не имеет отношения к истории России и полностью сфальсифицирована». 07.11.2023.

Так ли это, разбираемся в совместном проекте ПГНИУ и АНО «Диалог Регионы» по проверке достоверности информации в рамках фактчекинговой платформы «Лапша Медиа».
 
Источник: Карл Маркс об истории России – книга, которую никогда не издавали в СССР.
 
Анализируемое сообщение обладает неоднородной структурой. В качестве исходной информации используется ссылка на К. Маркса и его памфлет «Разоблачения дипломатической истории XVIII века».В дальнейшем, на базе исторических описаний середины XIXвека дается вольная трактовка сюжетов из европейского и российского прошлого, затрагивающих проблему становления государственности в группе стран, среди которых распознаются многие современные национальные образования: Украина, Россия, Польша, Белоруссия, Турция, Литва и др.
 
Сюжет с не публиковавшейся до 1990 года работой К. Маркса привлек внимание историков достаточно давно. В 2016 году известный российский популяризатор истории и журналист В. Рудаков опубликовал об этом небольшую заметку «К. Маркс. Разоблачения….» в журнале «Историк». Он отметил в ней: «Немецкий философ определил написанное им в «Разоблачения» о России как «предварительные замечания относительно общей истории русской политики». При изучении этого вопроса Маркс, тогда еще не владевший русским языком, пользовался работами немецких, французских, отчасти английских историков, уже носивших серьезный налет свойственной Европе середины XIX века русофобии».
 
Речь о том, что в период с 1825 по 1855 годы, на восприятие Российского государства в Европе сильно повлияла внешняя политика Николая I, ориентированная на подавление революционных движений. Зачастую для обозначения роли, которую играла Россия на европейской арене в это время используют расхожее выражение «Жандарм Европы». Об истоках этого понятия неоднократно высказывались исследователи: BBC «Усмирение Венгрии» в 1849 году; К. Душенко «Из истории политического языка».
 
Для современников К. Маркса внешняя политика Николая I во многом определяла их эмоциональное и оценочное отношение к России. Политические дискуссии в то время, выплескивались на страницах газет в виде резких суждений, памфлетных по-своему содержания. Крымская война (1853–1856 гг.), которую развязал Николай I, породила еще одну волну критических оценок и суждений о России в европейских государствах. К таковым, памфлетно-оценочным описаниям, вполне можно отнести и текст К, Маркса, что и отмечает В. Рудаков в исходном анализе: «… и сам автор «Разоблачений», которые писались как политический памфлет, оказался страстным критиком России».
 
Маркс-памфлетист был склонен к резким и оценочным высказываниям. В еще одном памфлете, более знаменитом, чем вышеуказанные «Разоблачения…», речь идет о написанном несколькими годами ранее «18 Брюмера Луи Бонапарта»(см.: текст), он с еще большим пафосом и эмоциями разоблачал политические союзы и перевороты, которые определяли характер деятельности французской аристократии и буржуазии (властных групп как мы говорим сейчас) в XIXвеке: «Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса. Коссидьер вместо Дантона, Луи Блан вместо Робеспьера, Гора 1848–1851 гг. вместо Горы 1793–1795 гг., племянник вместо дяди. И та же самая карикатура в обстоятельствах, сопровождающих второе издание восемнадцатого брюмера! … Лютер переодевался апостолом Павлом, революция 1789–1814 гг. драпировалась поочередно то в костюм Римской республики, то в костюм Римской империи, а революция 1848 г. не нашла ничего лучшего, как пародировать то 1789 год, то революционные традиции 1793–1795 годов». Строго говоря, «18 Брюмера…» выглядит заметно лучше по стилю, по глубине социального анализа и политическим суждениям, чем памфлет на тему истории… «Разоблачения…» выглядят обычной рядовой работой. Ее ценность для историка в том, что на примере прошлого Маркс проводит апробацию собственных методологических подходов, применяя их без оглядки на профессиональные авторитеты. Маркс не историк и никогда им не был. Его работы оставили важные следы в истории экономических учений, его социологический взгляд на динамику общества – фундамент для современной традиции конфликта (см.: Р. Коллинз «Четыре социологических традиции»).

Вклад К. Маркса в историческую науку – в методологических принципах междисциплинарного изучения прошлого. Он предлагал (и активно демонстрировал свой метод) рассматривать прошлое как арену борьбы социальных сил. Социальная интерпретация событий, их многоплановость, сложность мотивов и побуждений исторических акторов и социальных сил – да, это часть исторического наследия Маркса. Но трактовки истории, которые он предлагал на основе документов и материалов доступных в середине XIXвека, утратили свою актуальность (даже если она и была когда-то за пределами советской версии понимания истории). Тем более, что в памфлете он вольно истолковывает факты и события. Для Маркса выявление непостоянного, изменчивого, произвольного характера государственной дипломатии – главный сюжет исторического описания. В этом ракурсе разделы про Московию и Россию – не более, чем дань современной для него повестке дня. Высказывание на остро-политическую тему в газете – для публики, по каким-либо причинам заинтересованном в таком авторском мнении. Принимать исторически зарисовки Маркса в памфлете за исторически верифицированные факты – значит становиться на позицию советских радикальных идеологов-марксистов, для которых каждое слово от авторитета и классика – суть истина в последней инстанции.
 
Проблема, которую тем не менее, поднимает Маркс, и которая созвучна дискуссиям XIXвека не только в иностранной прессе, но и в российской общественной мысли – об отношении России и Европы, о путях исторического становления российской государственности, исследована современными историками достаточно подробно. Можно упомянуть фундаментальные для понимания истории российской общественной мысли работы Андрея Тесля (см. монографические исследования: «Истинно русские люди. История русского национализма»; «Русские беседы. Уходящая натура»; «Последний из "отцов". Биография Ивана Аксакова»). Он, к слову, высказывался на тему оформления и институализацию советского взгляда на историю становления российской государственности (см.: В спорах о марксисткой концепции русской истории).
 
Проблемы изучения российской государственности поднимались многими и рассматривались в разных ракурах. Упомянем лишь сборник материалов, в которых философская и историко-культурная рефлексия объединила ученых из разных стран: Россия и Европа: далекие и близкие. Германо-российский сборник статей об  исторических связях России и Европы.
 
Исследования квалифицированных специалистов демонстрируют, что подход к вопросу становления государственности любой страны с позиций текучих и изменчивых, конъюнктурных и политизированных оценок ведет к искажению фактов прошлого и истории в целом, превращение исторического знания в разменную монету для политических игр.
 
К сожалению, в интернет-публицистике авторы склонны к произвольному использованию категорий и терминов, по сути манипулированию их смыслами в собственных целях. В интернет-тексте, рассчитанном на непритязательного и не квалифицированного читателя, Московия превращается в государство со столицей Москва. Созвучие терминов определяет для таких авторы смысл. Для историка все иначе.
 
Нет ничего зазорного для историка говорить об изобретении государственности или даже группы государств: «Изобретение Восточной Европы (с Россией в качестве основной части) и ее отграничение от Европы Западной произошли в рамках цивилизационного дискурса эпохи Просвещения» (Андреас Каппелер. «Знакомство России с прочими государствами Европы в XVI в. и ее включение в общеевропейское коммуникационное пространство в XVII и XVIII вв.» с. 74). Эти трансформации и их обсуждение, верификация на доказательной документальной основе – естественная часть истории. Важно лишь понимать, что современная историческая наука оперирует понятием национального государства – в том виде как эта форма государственности оформилась в XIXвеке (см.: Б. Андерсон, Э. Хоббсбаумсб. Нации и национализм, Л. Гринфельд, Э. Гелнер и др.). О роли истории в оформлении этого типа государственности см.: Э. Хоббсбаум «Изобретение традиции».
 
Итак, перед нами сообщение одного из участников масштабного процесса по массовому изобретению традиций, опять же давно исследованному как механизм культурной и исторической самоидентификации в массовых обществах: «Массовое производство традиций». Только в Европе этот процесс протекал в XIX – начале XXвека, а мы наблюдаем его реализацию в новых исторических обстоятельствах, на базе новых коммуникативных ресурсов (интернет и т. п.) в XXI веке.