К 100-летию со дня рождения Соломона Юрьевича Адливанкина (1921–1985)
29 декабря 2021 г. исполнилось бы 100 лет легендарному преподавателю филологического факультета, лингвисту, кандидату филологических наук Соломону Юрьевичу Адливанкину.
Каким он остался в памяти филологов – разных и далеко не всегда близких между собой, но крепко связанных светлой памятью о нем? Пусть воспоминания коллег (намеренно обезличенные) воссоздадут целостный, живой, яркий, неповторимый и незабываемый облик юбиляра…
- Соломон Юрьевич был сильным и мужественным. Слабые на фронт добровольцами не уходят и в 19 лет не назначаются командирами разведки.
- В нем была та рельефная проявленность, профильность, которая так редка в нашей бедной по человеческой фактуре жизни. Не было смазанности, обыденной затушеванности – все очерчивалось крупно, ясно, в запоминающихся и красноречивых чертах.
- Он был ослепительно красив – высокий, статный, с гордой посадкой головы, яркими большими глазами, длинными тонкими пальцами, музыкальными раскатами глубокого низкого голоса. По рукам ходили его фотографии, а у дверей его квартиры оставляли цветы – и это была популярность яркой личности. Его мужская красота была неотъемлемой частью богато одаренной натуры: высокого профессионализма, безупречного лингвистического слуха, доброты и отзывчивости. Он был достоин своей красоты.
- Его талантливость проявлялась во всем: в науке, преподавании, административной и общественной деятельности, в искусстве очаровывать людей.
- Он был прекрасным деканом филологического факультета – представительным, обаятельным, интеллигентным, спокойно и очень точно решавшим все проблемы. Он любил и уважал студентов. Студенты платили ему громадным уважением и нередко влюбленностью. Он был мудрым деканом, знал это и иногда шутил: «Я принял Соломоново решение».
- Короткое, но яркое и памятное деканство Соломона Юрьевича называли «золотым веком» факультета. В деканат шли за помощью и советом, пониманием и поддержкой; здесь читались новые стихи, обсуждался очередной номер «Горьковца», текли слезы в жилетку, давались взаймы деньги – здесь царил миротворческий дух. И всё только потому, что в кресле декана сидел Соломон Юрьевич.
- Соломон Юрьевич был Верховным арбитром факультета. Сданный ему экзамен по старославянскому языку – это филологическая литургия, акт инициации. Девушка, приглашенная им на танец, могла смело считаться «Мисс Филологией». Проверить свою диссертацию у Соломона Юрьевича было важнее, чем официально защитить ее.
- Он олицетворял сам дух университета. Всё в его облике: аромат стародавней утраченной культуры, чудом сохранившаяся аристократичность, особая гармония речи – всё говорило о его совершенной непохожести на других преподавателей.
- Обращение «друже!» не казалось манерным, как и вальяжность жестов, артистичность пауз. Все это создавало особую атмосферу. Он не актерствовал, просто был иным, и это притягивало.
- Бессмысленно стараться подражать Адливанкину. Можно усвоить манеру одеваться и держаться в аудитории так же артистично; можно воспринять что-то от ораторского таланта; можно обладать не меньшим стилистическим чутьем и языковым вкусом; можно до бесконечности повышать методическое мастерство, но… Я не знаю другого преподавателя, кому все перечисленные качества в совокупности были бы более присущи, чем Соломону Юрьевичу.
- Как ни парадоксально, но личность этого красавца, имеющего непременный успех у женщин, блестящего лектора, умного, всесторонне одаренного человека, авторитетного у всех и даже у начальства, – личность его на самом деле была в чем-то трагичной. Трагичность эта не внешняя: развелся с женой – женился на второй, дали выговор, но даже не занесли в учетную карточку, был на фронте – ранило, но ведь жив остался! В его душе совмещались противоречия эпохи, в которой он жил.
- Соломон Юрьевич – персонаж не для классических мемуаров, а для романа. И до сего дня возникают легенды, споры, вопросы: какой же он был в своем главном? Кем был прежде всего? Одаренным лингвистом? Яркой личностью с несомненным столичным обликом, загнанной в 60-м году в Пермь лишь под влиянием враждебных для евреев обстоятельств? Наивным запоздалым романтиком? Или человеком, главной страстью которого была Красота во всех ее проявлениях? А может быть, его доминанта – артистическая, даже актерская, натура, создающая вокруг себя атмосферу игры и влюбленности? Всё это так. И всё это, конечно, неполно и, может быть, неточно. Личность – тайна одного.
Подборка воспоминаний о С. Ю. Адливанкине
из книги «А жизнь – одна и неразъятна» (Пермь: Титул, 2011)
подготовлена проф. Е. А. Баженовой
Отклики учеников С. Ю. Адливанкина
Профессор В. А. Мишланов:
Жанр воспоминаний об учителях или коллегах специфичен в одном, по крайней мере, отношении: в его рамках не обойтись без «я-темы». Ведь вольно или невольно их автору приходится говорить и о себе, причем в позитивно-оценочной модальности.
Впервые благосклонная судьба свела меня с Соломоном Юрьевичем в конце января или в начале февраля 1972 г., причем еще до первой лекции по «старославу». Я был тогда старостой в группе «Б», и Соломон Юрьевич, только что назначенный ее куратором, остановил меня где-то в коридоре второго этажа «восьмерки» (приютившей в те поры многие кафедры филфака), чтобы передать какую-то информацию для группы. Я помню эту встречу, не в деталях, конечно, стершихся за полвека, но по тому глубокому впечатлению от нее, которое живо в душе моей и сейчас. Передо мной предстал тогда высокого роста мужчина, в тех моих мерках уже немолодой, но статный и красивый, с ярким семитским очерком лица, с густыми, уже тронутыми сединой волосами. Во всей его внешности и в манерах было все то, что увязывалось в моем сознании с представлениями об ученом муже, о настоящем университетском профессоре.
И уже на первой лекции Соломона Юрьевича, я понял, что нелегко мне будет выбирать между ним и Леонидом Николаевичем, чьи лекции и семинары по фонетике русского языка навсегда определили мои дисциплинарные приоритеты и научные интересы. Выбирать, впрочем, не пришлось: обоим метрам внимал я с равной влюбленностью, и от обоих чувствовал равное к себе доверие и симпатию.
Как-то с Леонидом Николаевичем мы рассуждали о том, каким должен быть университетский профессор, и оценивали, каково с прагматической точки зрения должно быть соотношение в вузовском преподавателе лекторских (риторических и интерпретаторских) способностей и качеств ученого-исследователя. Тогда мы согласились с тем, что недостаточно быть хорошим ученым, чтобы стать и неплохим преподавателем, но тот, у кого нет тяги и способностей к научным исследованиям, вряд ли может стать хорошим преподавателем. А теперь я добавил бы к образу идеального вузовского преподавателя и то, что свойственно душе поэта и художника и чем в полной мере, на мой взгляд, обладал в своей преподавательской ипостаси Соломон Юрьевич.
Не будучи профессором формально, он, несомненно, был им, и не только по преподавательскому (интерпретаторскому) дарованию, но и по учености и эрудиции. Идеи, изложенные им в немногочисленных работах по истории праславянской фонетики и теории словообразования, звучат и ныне современно, ибо содержат в себе немалый потенциал развития.
Как преподаватель старославянского языка я, несомненно, верный ученик Соломона Юрьевича, продолжающий его традиции и идеи, которые, на мой взгляд, вполне гармонично могут быть соединены с новациями современной палеославистики.
70–80-е годы были, наверное, золотым веком нашего филфака [даже хочется, увы, пробурчать какое-нибудь «нынче все не то»], когда вполне развились известные на всю страну школы функциональной стилистики и дериватологии, утвердились традиции региональной лексикологии и социолингвистики. Соломон Юрьевич не создал тогда своего научного направления, тем не менее он стал для нас одним из символов этого времени, и все мы, нынешние, учившиеся тогда и вступившие на научное поприще, считаем себя учениками и Соломона Юрьевича.
Профессор М. П. Котюрова:
…Глубинным, неистребимым чувством народной религиозности поддерживается трепетное восприятие названия книги воспоминаний современников «Поминайте наставников ваших». Ускользающий смысл заменим глаголом вспоминайте…
100 лет со дня рождения доцента (по существу профессора!) кафедры русского языка и общего языкознания Соломона Юрьевича Адливанкина. Перед глазами, кажется, реально: красота и интеллигентность. Да это всем известно! Значимость этого человека для филологического факультета можно выразить словами, относящимися к элите и включающими сему наличия, бытия, существования. Это маркер культуры факультета 60–80-х годов XX века, присущей общественному сознанию и преподавателей, и студенчества.
А воспоминания о человеке всегда индивидуальны. Вот примеры. Нонна Петровна Потапова пригласила меня на лекцию по старославянскому языку к С.Ю. (он любезно разрешил). Входим втроем. Лектор представляет нас студентам-второкурсникам как «гостей, коллег», которых интересуют такие-то и такие-то проблемы. Наряду с этим им интересны (например) степени сравнения прилагательных в старославянском языке. Мы чувствуем себя как-то по-особенному, а именно представителями кафедры университета. Дорогой читатель, Вам знакома такая «мелочь» сегодня?
Или совсем другой случай, который берегу в качестве «милого воспоминания». Общественное поручение вынуждало ловить минутку между занятиями и звонить по телефону. – Алло, алло… (звучит как ало, ало). Соломон Юрьевич морщится. Не понимаю причины, смотрю вопросительно. – Машенька, алло – это письменная форма, в устной речи произносится алё.
Как не вспомнишь Соломона Юрьевича, услышав в публичной речи сообщения о благАх для жителей города… или о новых домах около ДКЖ (дэкэжА вместо правильного дэкажЭ)! И непременно легкую гримаску «как после кислой ягоды»…
Память о Соломоне Юрьевиче Адливанкине надежна, она в сердцах современников…
Профессор Г. М. Ребель:
Последний юбилей очень богатого на юбилейные даты 2021 года – 100-летие Соломона Юрьевича Адливанкина.
Незабываемого, ни с кем не сравнимого, невероятно красивого человека, очень важного в моей – и, конечно, не только в моей – профессиональной судьбе. Мы помним и любим Вас, Соломон Юрьевич. Пока есть Ваши ученики, есть и Вы. А для наших детей и внуков Вы – одна из главных легенд пермского филфака.
Эта статья написана была 11 лет назад. Но те чувства и впечатления, которыми она проникнута, нисколько не потускнели. Хотелось бы ими вновь поделиться.
Пермский государственный национальный исследовательский университет © 2024
614068, Пермь, ул. Букирева, 15, info@psu.ru
Посещая страницы Сайта, заполняя формы ввода данных, пользователь выражает своё согласие с Политикой конфиденциальности.
Все права защищены © Пермский государственный университет. Сайт разработан при участии Команды ПЕРМСАЙТ